Фантом пишется тяжело, несколько раз полностью пересматривалась концепция произведения и его основной смысл, на данный момент произведение не закончено, я только в начале пути. На этом этапе я остро ощутил потребность в критике, объективной оценки написанного, ведь Фантом должен получиться лучше Норда и дать фундамент для заключительной части, трилогии. Главы будут выкладываться поэтапно, возможны большие перерывы между главами. Ну вроде все сказал, поехали...

Глава 1
Этот мир был как обертка от конфеты, никогда не знаешь, что скрывается под красивым фантиком. Пока не развернешь, остаётся загадка, постепенно превращаясь в Тайну. Солнце освещало Землю со стороны Западного Полушария и поэтому разрывы тактических ядерных боеголовок были видны плохо, они казались лишь сполохами в грозовой атмосфере. А вокруг него была мертвая безжизненная планета, изрытая множеством кратеров. Холода он не чувствовал, а вскоре с ужасом понял, что не нуждается в кислороде. Над ним простиралась черная Бездна из миллиардов глаз и приют, ставший для него последним был, возможно, не лучшим решением, но выбирать не приходилось. Тело, чьми глазами он смотрел сейчас на Землю с поверхности Луны лежало здесь давно, может быть несколько тысячелетий и взгляд его всё это время был направлен на Землю. Люди всё свою историю смотрели на Луну, её воспели сотни поэтов, сотни художников изображали её на своих полотнах. И все это время с Луны на Землю смотрели мертвые глаза холодного трупа, чью душу забрала Ледяная Стынь Космоса. Глаза, полные застывшей, заиндевевшей ненависти, плесквшейся в них при жизни синим яростным пламенем. И рука, готовая сорвать эту планету как перезревший плод была безжизненной, как и эта пустыня. А Земля медленно поварачивалась вокруг своей оси. Но вместо Восточного Полушария из холодной тьма выпалзала огромная, вырезанная из коры шаманская маска, изображающая древнего бога Кутху Куктыняку. И чем больше поварачивалась Земля тем явственнее проступало злое выражение маски. И уже летела оттуда к Луне черная точка вездесущего ворона, воплощения бессмертной души бога, жаждущей разрушения. Ближе, ближе черные крылья, летящие в безвоздушном пространстве. И вот уже стальные когти зависли над ними, чтобы вырвать у трупа ледяные глаза и навсегда запереть сознание наблюдателя в черном небе, принадлежащем Кутху Куктыняку…
Денис закричал и скатился с кровати. Еще несколько минут его била крупная дрожь, как будто бы космический холод из сна проник в эту комнату. Зубы стучали так, что Денис боялся прикусить язык. В комнате было темно, по всему городу действовал приказ о военном затемнении. Темнота из реальности соединилась с холодом из сна, создавая эффект фантастического симбиоза. Денис чувствовал себя как будто в невесомости, он боялся, что страшный сон окажется явью. Через некоторое время дрожь улеглась и он нашел в себе силы добрести до ванной комнаты. Яркий свет электрической лампочки ослепил его, произведя эффект короткого взрыв светошумовой штурмовой гранаты. Денис резко наклонился над раковиной, открыл кран с холодной водой и плеснул себе в лицо. Этот кошмар повторялся уже несколько ночей подряд. Денис поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. На него смотрело его чужое лицо. Оно было бледным и осунувшимся, почти недельная щетина просила бритвенного станка. Денис ещё раз брызнул себе в лицо, вышел из ванной и включил свет в комнате, но потом вспомнил о затемнении в городе и снова выключил. Подошел к столу и включил небольшой ночник, поставив его так, чтобы свет не был направлен на окно. Он сел на стул и постарался растереть виски пальцами. В это общежитие среднего командного состава ВВС он въехал сразу после окончания допросов и медицинских осмотров. Городок был небольшим, закрытым и полусекретным. Где он, Денису не сообщили, об этом было запрещено разговаривать с сослуживцами и вообще с кем бы ни было. Денис подозревал, что городок находится где то в Сибири, но точно не сказать не мог. По крайней мере так было первые две недели его пребывания в городке. Но со вчерашнего дня город был открыт как временный лагерь для перемещенных лиц. Скорее всего все секретные институты и штабы уже были перенаправлены в другие места, подальше от линии фронта и охранять оказалось больше нечего. Денис предполагал и его пребывание здесь не долгим. Но пока его судьба решалась где-то наверху он был представлен самому себе. Он не мог покидать границы города, но в самом городе мог перемещаться свободно. А месяц перед этим прошел как ещё один кошмарный сон. Последним воспоминанием Дениса, связанным с началом войны был его взлет с Шикотана, чтобы было дальше он не помнил. Денис понял, что этой ночью он больше не уснет. Он встал и подошел к шкафу. С тех пор как в городе появилось много гражданских их беженцев у Дениса отпало желания одевать военную форму без служебной необходимо. Форма приковывала к себе взгляды, много разных человеческих взглядов, полных уважения, ненавести, укора, обажания. Но, чтобы бы не выражал взгляд в нем всегда читался один и тот же вопрос, на который Денис не мог ответить даже если бы захотел. Когда вы Это закончите и зачем вы Это начали? Денис порылся в шкафу у него с собой было совсем немного гражданской одежды, только то что он взял тогда на Итуруп. Все его вещи, вся его прошлая жизнь осталась на базе ВВС Балтийского флота и теперь она была уничтожена тактическим ядерным зарядом в первые дни войны. Денис вытащил старую куртку, купленную ещё позапрошлым летом и свитер. Брюк не было, так что придется одеть форменные. Денис вдруг подумал, что эта куртка и свитер все что у него есть, все что у него осталось и больше ничего его не держит в прошлом. Но память не отпускала и снова возвращала его в тот день над Японским морем. Его столько раз заставляли вспоминать тот день, что Денису стало казаться, что он уже видит себя со стороны, как на кадрах старой кинохроники. Скоротечный бой японскими Валькириями, падение на остров, смерть Марины, исчезновение Паука… Денис достал старые гражданские вещи из шкафа, форменные брюки и начал одеваться. Исчезновение Паука… Про это на допросах его спрашивали больше всего. Истребитель Паука не нашли, скорее всего он упал в море. Но место над которым велся бой несколько раз обшарили подводные лодки – ничего. Паук как в воду канул. Денис грустно усмехнулся над двусмысленностью этого выражения. У штаба было мнение, что Паук угнал Стрибога на вражескую территорию, повторяя диверсию печально известного советского летчика. Так это или не так, но тень на Паука, а всместе с ним и на полутаинственную организацию «Сторожевые крылья» была брошена. От Дениса требовали подтверждения или опровержения версии гибели Паука в волнах японского моря. Угон сверхсекретного Стрибога был бы почти крахом в войне и в интересах Родины было, чтобы Паук погиб. Но Денис не мог подтвердить этого, не мог он этого и опроверггуть. Он помнил, что Паук получил повреждение, но насколько оно было серьёзным сказать затруднялся. Про то, что он видел Паука среди призраков неба Кутху Куткынняку Денис благоразумно промолчал. Он критически осмотрел себя в зеркале. Ничего интересного, пожалуй он мало похож на гражданского, да ладно, все равно затемнение в городе и может быть ему удастся избежать этих взглядов. Неожиданно он вспомнил Марину и её слова перед первым и последним полетом: Как мы потом будем смотреть в глаза этой девочке Насте? Сейчас он смог бы ответить её на этот вопрос. Спокойно, не отводя глаз. Денис посмотрел в зеркало на свои глаза, в них что-то неуловимо надломилось и от этого они стали жёстче. Денис напряг зрение и ему показалось, что зеркало вот-вот треснет под его взглядом. Он отвел глаза и стал одеваться, а в зеркале на него продолжало смотреть отражение того, прежнего Дениса, который мечтал о ветре, постепенно отступая и растворяясь в полутьме зазеркальной ночи потустороннего мира.