-Биркенйуде, цурюк!

Йохан постучал по переборке гаечным ключом и закачался в страховочных ремнях. Поименованный робот на миг отвлёкся, но, через секунду снова потянулся за красивой блестящей гайкой.

-Шайзе!

Иваныч отвлёкся от созерцания показаний локатора.

-Во-первых, он тебе не Биркенйуде, а Березовский, и иного обращения не понимает. Во-вторых, он по-немецки не шпрехает. Ферштейн? В-третьих, найду шутника, который его перепрограммировал – уши надеру.

Петя Фокин, обладатель самых роскошных на орбитальной станции ушей, поспешно сделал вид, что он не причём. Хотя, конечно же, был причём. Именно с его подачи, управляемый произведёнными в Хайфе чипами робот RB-5 получил сначала ник «Березовский», а потом ещё и нехорошую привычку прибирать летающие по станции бесхозные драгметаллы.

-А в-четвёртых, не ругайся при подрастающем вкривь и вкось поколении. Лучше бы ты, Отто Максимыч, скафандр проверил. А то тень уж через сорок минут, а у тебя подача смеси не отрегулирована.

-Извиняйт.

Йохан фон Шпалер, в просторечье Отто Масимыч, отвесил Иванычу церемонный поклон. В той мере, в какой позволяли страховочные ремни, и вообще, царящая на станции невесомость.

-Мужики!

Дремавший до этого момента Штурман широко зевнул и озвучил очередную гениальную идею.

-А что если нам рвануть за двухсотый километр? Там артов…. Одного мезону хоть баком ешь.

С тех пор, как Зона накрыла всю планету, не прекращались судорожные попытки человечества выжить. Строительство гигантских орбитальных городов было одним из шагов, предпринятых в данном направлении. Однако, Зона, переварив поверхность планеты и дно Мирового Океана, стала неожиданно расти и «вверх». И вот, ниже трёхсот километров порядочные люди уже старались не соваться.

Иваныч почесал выпуклый лоб.

-Артов – да. А смерти – ещё больше.

Однако ж задумался. Риск для Небесного Сталкера – профессия. И, там где обычный «сивилл» ни за что и никогда не пройдёт, опытный НС способен срубить такие деньги… В общем, чтоб уже никогда и нигде не работать, а жить-поживать на марсианском курорте. Серьёзно, круче Небесных Сталкеров были, быть может, лишь сталкеры земные. Гибли они нещадно, однако ж, совсем не переводились. Нужны были Небесному Правительству земные арты, ох как нужны! Собственно, в том, что человечество всё ещё выжило, и даже худо-бедно пыталась обжить Солнечную Систему, повинны были всё те же арты.

Добывающие энергию и усиливающие двигатели. Очищающие воздух и уменьшающие взлётную массу кораблей (особо мощные – почти до нуля!), отапливающие холодные марсианские жилища, и охлаждающие жар Венеры, арты были подлинным сокровищем мира. Из-за них начинались войны, и, из-за них же, бывало, заканчивались.

Мезон, как его прозвали одни из первых Небесных Сталкеров, был почти идеальным топливом. Коллоидный газ, возникающий на границе атмосферы, мог уплотняться до колоссальных величин, при том обладал невероятной температурой горения, и впечатляющим реактивным моментом. Это, разумеется, противоречило нескольким основным законам физики, но, с 21го века никто на подобные мелочи внимания не обращал.

Настасья Филипповна - слов нет. Великолепно!!!

Как оказалось, летописизм Бондора - заразная болезнь. Итак, Вашему вниманию предлагается сказка. Просто сказка.

Я – гладиатор. А что? Профессия – не хуже других. В основном, разумеется, «цирк» - если б в каждом бою смертельные случаи бывали – закрыли бы Арену в два свиста.

Конечно, есть свои тонкости – куда ж без них. В прошлый четверг вот был групповой бой. Четверо нас, ветеранов, в круге, а за ним – атакующие. В основном, конечно, люди, ну, и для смеха трёх-четырёх шавок кто-то выпустил. Вот с этими «волкодавами» сложней всего – любую твою оплошность используют, и, исподтишка укусят. А вдаришь в ответ, да если ещё вооружённой рукой – сразу свист, гвалт. Собачку обидел. Ну да не про них речь пока.

Стоим мы, значит, в круге, и, снисходит с трибуны некий гордый зритель. Чтоб, значица, ловкость свою показать. С голыми руками. Герой значит. Нам, понятное дело, таких героев забижать ни-ни! В случае самообороны разве, да и то не острием – плашмя. Хотя, в самом крайнем случае… Вот про такой случай и сказ.

Гляжу я, значит, наши заняты все. А у меня как-то брешь образовалась. Ну и герой этот из зрителей ко мне рулит. Трибуны, понятное дело, рукоплещут, как же! Щас этот терминатор всех голыми руками разрывать будет.

Обозначил, я, как полагается, уход от удара, пошатался для виду – типа – ещё два удара, и помру. Только, смотрю я, наш картонный герой картонной победой не довольствуется. Ему настоящее мясо нужно. Как пошёл руками-ногами махать! Трибуны в истерике, и сам он, видать, этими эмоциями подпитывается.

Лезет и лезет, вот что ты с ним будешь делать! Глядь – и шавки с ним в синхрон нападают. Дрессировщик, что ли? Чую – худо дело. Я ему удары только обозначаю, а он бьёт со всей дури! Ну я в очередной блок клинок и выставил. Думал порежется чуть – поймёт. Куда там! Глаза бешеные, на губах пена! Ещё злее стал. Что делать? В рай досрочно неохота. Стукнул по голове. Упал он, кровь бежит.

Очистил над ним пространство, жду – поднимется с опилок. Нет, лежит. Трибуны в шоке – героя убили! Слышу, в первых рядах уж проект памятника из чистого золота обсуждают. Напарники ему уже в голос – вставай, дурило! Нет, отвечает, не встану. Он меня убил.

Что дальше было? Да ничего. Как арена утром открывается, так приходит, и ложится. И до закрытия лежит. Работать, конечно, труднее стало, но ничего. Приспособились. Что дальше будет? Ну ты странный – откуда ж я знаю? Я не пророк – простой гладиатор. Думаю, много эта Арена выдержала – выдержит и это. Сам-то как считаешь?

Добавлено (14.05.2008, 20:10)
---------------------------------------------
Ветер поднял перепуганных птиц,
Прочь от зимы улетали они.
Ветер трепал умирающий лист,
Как не хотелось ему умирать.
Но видели мы, как слабая жизнь,
Тихо угаснув, покинула ветку.
И почернела, согнулась от горя она.
Бились деревья в предсмертной агонии,
Думали все – это ветер их гнет до земли.
Их серебром погребальным окутав,
Вышла на свет, закружилась зима
В вальсе печальном с холодными мертвыми па.
Видели все, как прекрасны деревья
В нарядах сверкающих щедрой зимы.
Но знали мы, что под блеском ее скрыта боль.

Второе - очень здорово.

вроде всё. пусть народ ещё почитает, может что заметит.

Поэтому там может быть всякое разное неведомое...

Пишет тебе Иван, а для тебя вечно внучок твой – Ванечка. Жизнь у меня нынче плохая, тяжёлая. В семье у нас теперь разброд, и нет порядку.

Всё чаще беспокоит дядя Сэм. Ладно, что чернеть начал, так и нам теперь так велит! Это говорит, политкультурно, что ль. Эх, забыл мудрёное слово.

А ещё грозится побить. Я его, конечно, не боюсь, дядю Фрица давеча ещё как отметелил, вот только здоровьишко уже не то. Ноги с руками отказывают – то они есть, а то и не чую их уже! А Том и Жак надсмехаются, говорят – твои ноги самостоятельными людьми стали! Побойтесь Бога, ироды окаянные, да как такое может быть! Да, прямо так я им и сказал.

А тётя Сука у меня рыбу ворует. Я ей уж и замечание боюсь сделать – щипается зело больно. Как ущипнёт – считай, клока плоти лишился.

И дядя Сунь какой-то смурной, молчит, всё себе на уме. О чём думает, не знаю, но тревожно.

Дорогой Дедушка, ты уж не оставь заботой родного внука. Забери их всех отсюда на хрен!!!

Куда: На Деревню
Кому: Дедушке
Отправитель: Иван
Копия: http://stalkerhuman.clan.su/forum/31-133-3

ЗЫ: А чего на Тенях не добавляешь?

Одиночные рассказы и анеки оставляем здесь.

Надеюсь, что нововведение облегчит жизнь и авторам и критикам.

Если кого не учел пока, извините. Присылайте запросы.

Я выстою, назло израненной душе!
Я промолчу, сдержав и стон, и крик!
Не покажу, особенно-особенно, тебе,
Светящийся любовью грустный лик.

К чему тебе мое «Люблю?»
Для гордости, для утверждения?
Я юными глазами на тебя смотрю,
В которых женщина с тенями сожаления
_____________________________

Не смотри в мои глаза!
Ох, не раз обманут.
Для тебя их красота
Наважденьем станет.

Не пей с моих губ!
Смесь отравы с дурманом.
Для другого цветут
И прольются бальзамом.

Прочь! Беги от меня!
Заболеешь ведь мною.
Хоть в глазах полно огня,
Раззожен он не тобою!
______________________

Падай! Снег, падай!
Из года в год зима
Прячет и заметает
Слякоть и грязь ноября.

Лги нам, снег! Лги!
Верить обманом заставь,
Что спрятаны все грехи
От города и до застав.

Хватит, снег. Хватит…
Все расскажет весна,
Опошлив, приукрасит,
В чем погрязла земля.
_____________________

Свести на нет-
Не сразу, понемногу.
Холодное привет
И Ангела в дорогу.

Не дать понять-
Уклончиво, с улыбкой.
Хотела бы я знать,
Что не было ошибкой.

Не раскачать
Прощеным Воскресеньем.
И замолчать-
Устало, с сожаленьем.

Прийти домой
И, написав все это,
Предстать перед Тобой
Разменною монетой.
_______________________

Твой наигранно-веселый тон
Душу выедает ложью.
Не на сцене! В жизни роль
Променяю на тень в ложе.

Весь спектакль для чего
В липкий занавес обмана?
Мне кого играть, кого?!
В этом чаде из дурмана.

Отвернусь. Ты растерялся.
Хлынула опустошающая боль –
Нами созданный плод ада –
Грех, играющий в любовь.

Замолчать и слушать повесть
Без игры, со стороны.
Обо мне же моя совесть!..
Господи, прости! Прости..

Немного ритм сбивается. Может - "Не смотри мне в глаза!" ?

Опять же в целях улучшения ритма - " И не пей с моих губ!" - вроде лучше звучит?

И опять. Последние две строчки выбиваются из общего ритма. Если изменить

А в глазах блеск огня
Разожжен не тобою ?

Ну и в слове разожжен две "Ж", а не "З". Вероятно, от волнения опечаталась.

Может слова "Привет" и "Ангела" Стоит взять в кавычки?